Девяносто лет командиру

Совсем недавно, 7 февраля, бесстрастные часы жизни оттикали 40 лет большой трагедии. В одно мгновение ушёл из жизни весь цвет Тихоокеанского флота. Это событие, в присутствии Главкома России, адмирала Николая Анатольевича Евменова, при почётном карауле, было отмечено на Серафимовском кладбище у мемориала, где покоятся погибшие Тихоокеанцы. Об этом событии автором и этих строк был написан очерк: «Сорок лет памяти».

А часы так и тикают бесстрастно дальше и приблизили они нас к более светлому событию к девяностолетию командира автора – контр-адмирала Джемса Константиновича Чулкова, родившегося 28 февраля.

Контр-адмирал Джемс Константинович Чулков.

Автор с большим уважением относится ко всем погибшим Тихоокеанцам, но в этом очерке очень хочется рассказать о своём командире, под командованием которого посчастливилось, правда, недолго, служить. Но, несмотря на малое время, пребывая на корабле Джемса Константиновича Чулкова «Образцовый», образ этого человека остался в памяти на всю оставшуюся жизнь.

Каков же был этот замечательный человек?

Родился Джемс Константинович 28 февраля в 1931 году, в крестьянской семье в селе Хотилово, Бологовского района, Калининской (ныне Тверской) области.

Помнят своего адмирала на родине в Бологовском районе в Берёзовском Рядке. В школе, где учился Джемс (правда, школа перестроена - та деревянная давно уже обветшала), открыт филиал музея Морского корпуса Петра Великого - музей Памяти командования Тихоокеанского флота, музей их земляка. Надо сказать, что этот музей спас школу от закрытия. Такие уж времена были.

Учащиеся начальных классов в музее Березорядской школы.

Стенд в музее Березорядской школы.
Работы учащихся 3 и 4 классов.

В день юбилея музея к 10-летию со дня его открытия.
Ширский Валерий Евгеньевич вручает в дар музею книги.
Подарки принимает директор школы - Надежда Васильевна Чернышева.

В 1946 году окончил Джемс семь классов. По тем временам - это не полное среднее образование. После завершения семилетки можно было поступать в техникумы или в военные спецшколы. Много таких спецшкол находилось в Ленинграде.

Джемс пишет письма в Суворовское училище и в морскую спецшколу. Летом 1946 года он прибывает в Ленинград и сразу же разыскивает военно-морское подготовительное училище. К этому времени Джемс уже определился в выборе своего будущего. Хочу быть моряком, сказал он себе. Вот и отправился в Подготию, как называли в обиходе это морское подготовительное училище. Училище это было по сути той же средней школой, но с углубленным изучением морского дела. Зато после окончания Подготии можно было сразу же, без экзаменов поступить в любое Высшее военно-морское училище.

После Подготии, успешно поступил Джемс в Высшее Военно-морское училище подводного плавания Ленинского комсомола. Училище закончил, как и школу с отличием, с Золотой медалью.

Далее служба на Северном флоте, но по каким-то причинам, на надводных кораблях. Позже перевод на Балтику, где автор и встретил Этого прекрасного человека, командира и, можно сказать, педагога.

Был в ту пору Джемс Константинович командиром БПК «Образцовый». Автору, служившему на БПК «Славный», приходилось частенько наблюдать за действиями командира «Образцового» со стороны. Корабли стояли, как правило, борт к борту, в Военной гавани в Балтийске. Позже автор был переведён на корабль Джемса Константиновича и убедился в прекрасных качествах этого человека. Не очень долго пришлось служить под началом Д.К.Чулкова и не раз, потом сожалеть, что не попал к нему сразу же после выпуска из училища, и рановато ушёл с корабля. Были объективные причины, но с высоты прожитых лет становится виднее, что некоторые причины можно было бы попытаться и устранить. Но, как сложилось, так сложилось.

Контр-адмирал Джемс Константинович Чулков на корабле.

Джемс Константинович, можно сказать, дал путёвку такому же прекрасному человеку, своему старпому Егорову Владимиру Григорьевичу, который стал и адмиралом, и Командующим Балтийским флотом, и позже Губернатором Калининградской области.

Много можно писать и рассказывать об этом прекрасном человеке – командире. У автора написана книга, посвящённая Джемсу Константиновичу «Была холодная война» и её переиздание под названием «Горячие будни холодной войны».

В этом же очерке хочется привести ещё два эпизода из службы на «Образцовом». Оба они остались в памяти и оба характеризуют Джемса Константиновича, как педагога.

Жаркое лето выдалось в 1968 году. Корабль в заводе, в Кронштадте. Голова кругом идёт. Но помнит командир, что к нему на корабль пришло много молодых лейтенантов. Для одного корабля может и многовато, но корабль в ремонте, а командир прекрасный наставник. За год ремонта подготовит он молодёжь. Так оно и было. И вот что восхитило и даже растрогало, и запомнилось на всю жизнь. Кают-компания, командир собирает молодых лейтенантов. Что-то он будет делать? Разнос какой-нибудь, что привычно было на БПК «Славный»?

Собралась молодёжь быстро. Приказы-то всё-таки исполняются быстро, точно и в срок. В кают-компании на своём месте во главе стола сидит командир. Перед командиром огромная стопка книг, журналов, папок с документами. Что касается журналов, надеюсь, правильно поняли, не развлекательного характера, а служебного. Уселись. Командир, как-то по-доброму, по-отечески начал разговор. И о трудностях корабельной службы, и о преодолении этих трудностей. Затем перешёл к основному делу. Указал на стопку книг и документов, сказал, что для успешности в службе всё это надо знать. Это нелегко, но я вам помогу. Сегодня мы начнём вот с этого, и командир взял ту первую, запланированную папку. И это при огромной нагрузке служебной, и ремонтной.

И вот ещё одно запомнившееся, говорящее и о строгости и о чуткости командира.

Офицеры корабля несут различную службу: дежурства, патрули в городе, всяческие обеспечения и всё это помимо прямых своих корабельных обязанностей.

Однажды автора назначили начальником патруля. Это офицер и пара матросов, для обеспечения порядка в Кронштадте. Корабль в то время в ремонте пребывал. Получают начальник патруля в комендатуре документы и участок патрулирования. И часов с 17.00 до нуля часов, бродит эта троица по предписанному маршруту. А участок и маршрут выпал на этот раз на пустынной улице, где только завод и располагается. Скука жуткая – ни души за всё время патрулирования. Вернее, появляются души, отпущенные в увольнение. Выбегают за КПП наутюженные, надраенные, лихо честь отдают патрулю. Ну, прямо краса и гордость наша. Второй раз души появляются ближе к нулю часов, некоторые и после нуля, но это уже опоздавшие личности, частенько покачивающиеся от «перегрузки». Вот с такими и поработать надо. Так в комендатуре проинструктировали. А как работать? А очень просто: по телефону вызывать машину из комендатуры и отправлять нарушителей на гауптвахту. Предупредили, если никого не задержите, то сами пойдёте сидеть на гауптвахте по принципу: «природа не терпит пустоты». Под природой подразумевается гауптвахта. Комендантом был полковник – лютый человек. Других на этой должности и не бывало.

Повеселее патрулировать стало к нулю часов, когда морячки, нагулявшись «домой» начали возвращаться. Все стараются, честь отдают и, как правило, правильно, правой рукой. А вот совсем к нулю и немного за него, всякие разные пошли. Начальник патруля, памятуя, что он «вооружён», то есть предупреждён, принимает мудрое решение. Надо сказать, что и по прошествии нескольких десятков лет считает, что решение было правильным. И Джемс Константинович ещё тогда так считал, что и утешает. А решение простое. Корабли в заводе стоят у стенки, максимум метрах в ста от КПП, а некоторые и ближе, прямо напротив. План по замечаниям надо выполнять, всё-таки служба есть служба. Патруль задерживает человек пять, которым совсем не хорошо. Задержанных начальник патруля записывает в специальную записку, чтобы в комендатуре свою работу продемонстрировать, затем вызывает дежурного по кораблю, чтобы за матросом выслали, кого-нибудь, как правило, дежурный высылал командиров задержанных. Матросов забирают, начальнику патруля даже что-то вроде спасибо говорят, что в комендатуру их не сдал. Корабли-то в ремонте стоят и каждый очень нужен. Исполнив свой долг перед Родиной и комендантом, патруль направляется в комендатуру, чтобы сдать документы, повязки и – на корабль. Мичман – дежурный по комендатуре, видимо, человек порядочный, при приёме документов, как-то загадочно и с сочувствием предложил: «Может, вы перепишете записки?» Молодец! Знал, что предлагал. Но начальник патруля человек принципиальный: «Нет, пусть комендант видит, какая работа проведена была и какое мудрое решение было принято». На этом и разошлись.

Настало следующее утро. Работы невпроворот, особенно у командира корабля, который должен всё видеть, всё знать, принимать решения быстро, отвечать на какие-то звонки из штаба, проводить какие-то занятия и так далее. Вызывает командир вчерашнего находчивого начальника патруля:
– Быстро со мной! В комендатуру вызывают.
– Зачем?
– Откуда я знаю. Что ты натворил вчера?
– Ничего.
– Пошли!
Жарища стоит жуткая, пылища стоит не меньше чем жарища. По заводу всякий хлам разбросан. Какие-то железяки, балки, брёвна, баллоны, катушки с кабелем, просто куски кабеля. Идём, через препятствия перепрыгиваем. Пот ручьём из-под козырька льёт. Стоячий воротничок белого кителя на кадык давит, кремовых рубашек тогда ещё был дефицит.

А командиру это надо?

Идёт, возмущается не очень нормативно, но вполне флотскую терминологию употребляет – «Балтийский сленг», как это позже, называла его красавица дочь Юлия. Всё пытает, что натворил вчера. Начальник вчерашнего патруля спокойно и подробно всё рассказывает. Ещё больше недоумевает командир: «Так всё правильно сделал. В чём же дело»?

А в чём «дело», было впереди. Это мог только комендант разъяснить «неграмотному политически» командиру.

Пришли в комендатуру, входим в кабинет коменданта. Начальника патруля вчерашнего как-то в грубоватой форме за дверь выпроводили. И слышит начальник вчерашнего патруля истерический крик коменданта: «Вы что мне в Кронштадте пьянь разводите? Кто позволил над уставом глумиться...!»

Да, вот это монолог! Но с моим командиром, с Джемсом, так нельзя разговаривать. И как только командир сдержался. Молча, выслушал всю истерику. В конце долетели слова приговора – трое суток ареста объявить!

Вышел командир чернее тучи, хотя лицо было багровое. По дороге на корабль больше молчал, хотя периодически кого-то и вспоминал на флотском языке, но, кажется, не начальника патруля. На корабле дал команду выписать себе записку об аресте, принести ему на подпись и заверить печатью. В армии сами провинившиеся «намыливали себе верёвку».

Отправился мудрый начальник патруля на северный берег Кронштадта в «номера» с видом на Финский залив. Отоспался за трое суток и – на корабль. И вот, главное. Доложил командиру о прибытии с гауптвахты. Командир предложил сесть, что с другими командирами почти никогда не бывает. Спросил о самочувствии и в конце короткой беседы сказал: «Ты уж извини меня, мне тоже приказали, да и молодым офицерам хотел показать, что командир у них строг, даже по отношению к старшим лейтенантам. Пусть им это впрок будет».

Думаю, не лишни эти два воспоминания о моём командире.

А часы дальше тикают… И стал мой командир контр-адмиралом, командиром 10-й оперативной эскадрой Тихоокеанского флота.

А далее часы вроде бы и остановились. Остановились для Джемса Константиновича, когда серебристый лайнер, не успев набрать высоту, рухнул на аэродроме в г. Пушкин, под Ленинградом.

Прошло время…

Автору повезло, случайно познакомился с милой женой Джемса Константиновича – Тамарой Ивановной, позже дочкой Юлией и внуком Максимом. Тамара Ивановна помогла в создании книги «Была холодная война» и её вторым изданием.

Родственники Джемса Константиновича Чулкова

Фото вверху слева: сын - Борис Джемсович Чулков,
Джемс Константинович и Тамара Ивановна Чулковы,
Иван Сергеевич Серов (отец Тамары Ивановны).
Фото вверху справа: внук - Максим, дочь - Юлия Джемсовна Чулкова.

Энтузиазм, энергия и преданность своему адмиралу – вызывает восхищение. Многие мероприятия, посвящённые памяти погибших, исходят от неё, от её энергии. С ней-то мы и сотрудничаем теперь и дружим. По словам дочери, Юли, мы просто породнились. И автор удивляется, как всё в жизни случайно бывает. Но вспоминается и высказывание, что всё случайное является проявлением необходимости.

Джемс Константинович был очень благодарен своей жене – Тамаре Ивановне, что она ему вовремя встретилась. Судьба подарила Джемсу Константиновичу, как в награду, прекрасную женщину, а позже и дочку.

Тамара Ивановна Чулкова с дочерью Юлией.

Автору только и остаётся сказать те же слова: какое счастье, что я встретил этих людей. А память сохранится о моём командире до конца дней. И пока мы помним ушедших близких – он живут рядом с нами.

Ширский Валерий Евгеньевич,
к 28 февраля 2021 года.

Принципиальный и решительный командир

Вспоминаются события 1973 года. Контр-адмирал Н. В. Лунев уходит к новому месту службы в ВМА имени Н. Г. Кузнецова начальником кафедры. Ему на смену назначается с БФ капитан I ранга Джемс Чулков.

Командующий Северным флотом адмирал Г. М. Егоров просит поддержать нового командира дивизии и оказать ему помощь в становлении в новой должности, в знакомстве с флотом и новым коллективом.

Первое знакомство Джемса с делами в дивизии, высказывания и оценка обстановки подтвердили его добропорядочность, уважение к коллективу и трудам его предшественников. Всем стало ясно, что «революционных» преобразований не будет (как это зачастую бывает: мол, «до меня все было плохо, а я приду и наведу порядок!»), а будет постоянная, целенаправленная, вдумчивая работа по совершенствованию боевого мастерства соединения.

Взаимоотношения сложились деловые, товарищеские. Особенно после задушевной беседы «с глазу на глаз» во внеслужебной обстановке. Джемс рассказал о своей непростой судьбе и службе, и мне стало ясно, что главное для него — не карьера (в худшем смысле слова), а служение Родине и выполнение воинского долга. Он выразил надежду, что и коллектив штаба дивизии и всего соединения поддержит его старания.

Началась кропотливая, повседневная деятельность: отработка курсовых задач, выходы в море с выполнением боевых упражнений, учениями по поиску и уничтожению ПЛ «противника», отражению атак авиации, минным постановкам и другим флотским мероприятиям. Все они предварялись скрупулезной отработкой задач на тренажерах в учебных кабинетах, которым Джемс уделял очень серьезное внимание. Учебная база по его инициативе обновилась и стала гордостью дивизии. Все поражались неутомимой работоспособности Джемса и его скрупулезности в отработке действий корабельных и штабных боевых расчетов ПЛО, ПВО и других боевых задач.

Одной из главных, основополагающих задач он считал техническую готовность кораблей соединения, вел в своем журнале-дневнике повседневный пунктуальный учет неисправностей всех кораблей и требовал от флагманских специалистов постоянного внимания и срочного устранения неполадок.

Джемс Константинович, наряду с доброжелательностью в обращении с подчиненными, мог строго спросить и потребовать с нерадивых и провинившихся, но своих подчиненных всегда отстаивал перед начальством и в обиду не давал, ценил откровенность, доверие и дружбу. Любил море и корабли. Считал, что «в море — дома», а на берегу — «в гостях».

Командующий флотом — адмирал Г. М. Егоров — ценил его за трудолюбие, принципиальность, решительность в выполнении поставленных задач и неоднократно ставил его в пример на Военных советах флота. В середине 70-х годов, с «потеплением» мировой обстановки, стали практиковаться «визиты дружбы» кораблей ВМФ в страны Европы (Францию, Швецию, Норвегию и др.) и США. Эта ответственная задача неоднократно ставилась и нашей дивизии. Джемс с величайшей ответственностью подходил к этой государственной задаче — поддержания престижа великой морской державы, гордости за нашу Советскую Родину, освободившую мир от фашизма и первой вышедшую в космос. Он лично занимался подготовкой каждого корабля, не упуская даже мелочей (сервировка стола, изготовление сувениров и т.д.).

Все визиты были выполнены с честью и высоко оценены командованием Северного флота и ВМФ.

Джемса отличали приветливость и хлебосольство, все торжественные моменты жизни и праздники он отмечал в кругу друзей и соратников, приглашая к себе на застолье, сопровождавшееся интересными познавательными историями из опыта службы и рассказами о посещении с «визитами дружбы» различных стран, демонстрацией фотоальбомов и исполнением полюбившихся песен.

С командирами флотских соединений поддерживал деловые, товарищеские отношения. Помощь и взаимовыручка были его характерными чертами.

Несмотря на увлеченность службой и высокую ответственность за положение дел в дивизии, Джемс был прекрасным семьянином, отличным отцом и любящим мужем. Недаром его дети — Борис и Юля — обожали отца и гордились им. Однажды он поделился впечатлениями о том, как проводил отпуск с детьми в детском санатории в Евпатории. Оказалось, что окружающие малыши гурьбой за ним ходили и доверяли ему свои детские секреты (дети чувствуют хорошего человека).

Четыре с лишним года совместной службы с Джемсом Константиновичем Чулковым оставили самые добрые воспоминания. Но вскоре нам суждено было расстаться — я был назначен к новому месту службы в тыл СФ, а затем и Джемса назначили командиром эскадры на ТОФ.

Наша последняя встреча состоялась в день роковой трагедии. Накануне был заключительный день сбора руководящего состава флотов, который проводился Главнокомандующим ВМФ — Адмиралом Флота Советского Союза С. Г. Горшковым — в Военно-морской академии имени Н. Г. Кузнецова. Шла напряженная учеба — на картах отрабатывались морские операции. Флоты решали поставленные Главкомом задачи, заслушивались решения командиров и командующих соединениями и объединениями.

При подведении итогов С. Г. Горшков отметил в числе лучших решений и доклад Джемса. Конечно, Джемс был очень доволен. Но во время расставания мне показалось, что вид у него нездоровый. Спросил у него: «Что с тобой?» Он ответил: «Да вот, сердечко побаливает, да и температура 37,6, нездоровится, а через два часа уже вылетаем». Я посоветовал ему сходить в санчасть Академии и отлежаться хотя бы несколько дней, а во Владивосток добраться другим рейсом. Он сказал: «Неудобно! Командующий флотом и весь руководящий состав летят, может быть, перебьюсь как-нибудь, съем горсть таблеток и дотерплю до Владивостока...».

К сожалению, его «терпение» окончилось значительно раньше — на взлете с аэродрома. А близкие, родные и друзья скорбят о нем уже более сорока лет и поминают его самыми теплыми и добрыми словами!

Вице-адмирал В. П. Денисов,
к 28 февраля 2021 года.