НЕ ЗАРАСТЕТ ТРОПА ЛЮБВИ И ПАМЯТИ
За мою многолетнюю службу почти на всех флотах я пережил и повидал много катастроф, в том числе с человеческими жертвами. Но катастрофу самолета ТУ-104 с командованием КТОФ 7 февраля 1981 года, свидетелем которой я был, до сих пор не могу вспоминать без волнения и слез. Я знал всех, кто был в этом самолете, так как с 1970 по 1980 год служил на Тихоокеанском флоте. Последняя должность на флоте — заместитель члена Военного совета флота.
В 1980 году я был переведен в Ленинград, где занимал должность начальника политотдела научно-исследовательских институтов ВМФ. В тот роковой день я был в г. Пушкине в числе провожавших. Вместе со мной был мой сын Владимир. Рядом находились дочь, зять и внук командующего флотом адмирала Э. Н. Спиридонова, а также сын В. П. Ломакина Александр с женой, провожавшие свою маму, Тамару Васильевну Ломакину. Я видел, как загружали в самолет рулоны бумаги и еще множество разного груза, количество которого вызвало у меня беспокойство. Я прошел в багажное отделение самолета и посмотрел, как расположен и закреплен груз. К этому моменту ничего не было сделано, но меня убедили, что все будет в порядке. А тихоокеанцы тем временем производили посадку в самолет усталые, но счастливые. Самолет пошел на взлет, но через 7 секунд накренился, задел крылом землю, упал и взорвался. Я потерял сознание. Погибли люди, которых я знал, уважал и ценил, как прекрасных людей и военачальников. Флот к тому времени набрал силу и за только что проведенное оперативно-тактическое учение получил оценку «отлично». Самым тяжелым для меня было опознавать останки погибших. До сих пор считаю это самым тяжелым испытанием в моей жизни. А потом были похороны. Урны в зале с траурным убранством, вдовы… Женщины, которых я знал и видел прежде на праздничных приемах, таких красивых и счастливых рядом со своими мужьями. Теперь они неузнаваемы. Их красота была раздавлена горем. Я стоял внизу у лестницы, по которой они спускались, выходя из траурного зала, и каждой из них мне хотелось сказать слова утешения. Но я не мот найти этих слов и просто обнимал их, потому что воспринимал эту беду, как свое личное горе. Эти замечательные женщины, любящие и сильные, всю свою дальнейшую жизнь посвятили памяти мужей. На моих глазах выросли их дети, подрастают внуки, достойные своих дедов. Не зарастает тропа любви и памяти к мемориалу на Серафимовском кладбище, куда прихожу и я со своей семьей вот уже много лет. Когда вдовы подняли вопрос об установлении доски памяти погибшим тихоокеанцам в Николо-Богоявленском морском соборе, мой сын Владимир, занимавший должность генерального директора ЗАО «Борское стекло», оплатил все расходы по ее изготовлению и установке. Не отказывает он комитету вдов в спонсорской помощи и в оплате расходов, связанных с уходом за мемориалом. Я приветствую это и считаю, что тем самым наша семья отдает дань памяти тем, кого мы знали, уважали и любили. Вечная им память! |
|
Контр-адмирал Дмитрий Афанасиевич Шигаев |