Он был настоящим моряком. И море не отпустило его на берег...

Джемс Константинович Чулков. Друг, однокашник, адмирал. Человек неординарный, с жестким волевым характером и добрым отзывчивым сердцем. Еще на «заре туманной юности» он выделялся среди курсантов-однокашников большим трудолюбием, целенаправленным стремлением к знаниям и исключительной порядочностью.

Дружеская беседа. Д. Чулков и А. Спиридонов.

Летом 1946 года пятнадцатилетний сельский парнишка из Бологовского района Калининской области приехал поступать в Ленинградское военно-морское подготовительное училище (ЛВМПУ), которое в обиходе называли «Подготией». По сути это была та же средняя школа, где мальчишки учились в восьмом, девятом и десятом классах, но с военно-морским уклоном и с перспективой без вступительных экзаменов поступить в любое высшее военно-морское училище страны.

Джемс имел отличный аттестат за седьмой класс и прекрасные характеристики. Но, видимо, сказалось и то, что уровень обучения в сельской школе был ниже городского, и то, что учеба проходила в военное время. Короче говоря, после вступительных экзаменов Джемс не проходил по конкурсу.

Но! Свершилось почти чудо! Его заметил и проникся к нему каким-то особым отцовским чувством руководитель нового набора воспитанников ЛВМПУ капитан-лейтенант Иван Сергеевич Щеголев. Он вызвал Джемса на беседу. Когда в кабинет вошел, понурив голову, светловолосый мальчуган, Щеголев встал из-за стола, подошел к нему и неожиданно спросил: «Джемс, смог бы ты учиться только на одни пятерки?». Джемс сначала оторопел, потом, заморгав глазами, выпалил почти скороговоркой: «Да, смогу. Я вам это обещаю». И после небольшой паузы повторил более спокойно и твердо: «Я обещаю вам это». И хотя Щеголев уже заранее принял решение хлопотать перед командованием за этого парня, ответ юноши добавил уверенности. «Пойду докладывать начальнику училища. Буду стоять за тебя насмерть. Не подведешь?». «Нет», — коротко и пока еще сугубо по-граждански ответил будущий офицер.

Впоследствии Джемс назовет И. С. Щеголева «крестным отцом». И каждый раз, будучи в Ленинграде, в первую очередь навестит его и спросит прямо, без обиняков: «Надо ли чем помочь, Иван Сергеевич? Сделаю все, что смогу». И, улыбнувшись, добавит: «Я обещаю вам это».

Семь лет учебы — три года в ЛВМПУ и четыре года в 1 - м Балтийском ВВМУ — прошли в упорном труде. Джемс буквально «грыз гранит науки».

ВВМУПП им. Ленинского комсомола. 2006 г.

Он выполнил данное своему первому командиру обещание. От золотой медали за десять классов средней школы (ЛВМПУ) его отделяли только две четверки: по русскому и английскому языку. А высшее училище он закончил с золотой медалью и его имя занесено на мраморную доску почета училища золотыми буквами.

Двадцать восемь календарных лет службы Отечеству в рядах Военно-Морского Флота от лейтенанта до контр-адмирала, от командира башни главного калибра ЭМ «Отчетливый» пр. 30-БИС (Северный флот) до командира 10-й оперативной эскадры (Тихоокеанский флот).

Писать о том, что Джемс Чулков являл собой образец военно-морского офицера во всех отношениях, что он большую часть службы провел на кораблях, отдавал свои знания, накопленный опыт, свое здоровье флоту — это все равно, что подчеркнуть лишь один штрих личности этого необыкновенного человека, малую толику его вклада в оборону своей державы.

А вот почему его не только уважали, но и любили все — однокашники и друзья, матросы и соратники, высшее командование? Почему его любимая дочка Юля говорила: «Когда папы нет в праздники, то и в доме нет праздника, а когда он приходит — в нашем доме всегда праздник». Почему его супруга Тамара Ивановна Чулкова, когда он уходил в море, писала ему письма каждый день, а потом пачками отправляла их с оказией? Почему, получая от него хотя бы весточку, плакала, не зная как выразить свою радость?

Вот об этом написать очень трудно. Это можно только чувствовать, ощущать сердцем и душой. Как сказал о Джемсе его первый комиссар Алексей Исидорович Комиссаров: «Джемс Чулков — это еще небольшая, но уже Глыба, человек с большой буквы, образец служения Флоту Российскому».

Поэтому будет правильнее, наверно, вспомнить несколько эпизодов из его службы и личной жизни. Его поступки лучше расскажут, что это был за человек.

Мне довелось с Джемсом Константиновичем Чулковым учиться в ЛВМПУ и в 1-м Балтийском ВВМУ. Правда, в училище я его «просто знал», но не имел с ним тесного дружеского общения. Наши более частые контакты, переросшие затем в дружбу, начались лишь в 1954 году, когда я после окончания ВРОК (высших радиотехнических офицерских классов) прибыл служить на Северный флот. Джемс уже год отслужил на Севере и называл себя аборигеном. Встретились мы на причале, где стояли корабли бригады эскадренных миноносцев. «О-о-о! Еще одна салака в нашем северном аквариуме! — приветствовал меня Джемс. — Но ничего, скоро станешь палтусом, здесь долго раскачиваться не дают. Пойдем, оформим твое прибытие». Он привел меня к себе на корабль и «познакомил» с традиционным флотским коктейлем «кровавая Мэри» (этот незатейливый напиток состоял из двух компонентов: томатного сока и «шила» — технического этилового спирта). В процессе беседы он рассказал, как и с чего надо начинать службу молодому офицеру на боевом корабле, предложил на первое время ссуду, произнеся с улыбкой свое любимое выражение «отдашь, когда вспомнишь», и посоветовал не стесняться, если потребуется совет или помощь.

Так началась наша совместная служба на Северном флоте, сначала на разных кораблях, меня назначили на ЭМ «Оберегающий», а затем и на одном — на ЭМ «Опасный». Этот этап особенно сблизил нас с Джемсом. Вскоре командование направило ЭМ «Опасный» в Ленинград на модернизацию, он должен был стать кораблем радиолокационного дозора. И так случилось, что в Ленинграде мы даже жили рядом на канале Грибоедова: он в доме 138, а я — в доме 150. Поэтому часто, «сходя на берег», мы шли домой вместе. Естественно, не молча. Джемс был великолепным рассказчиком. Не пропускали мы без внимания и встречающиеся на пути кабачки - «забегаловки». Потом вдвоем заходили сначала ко мне домой, а потом к нему — так легче было «оправдываться» перед женами за очередной «праздник», от которого «ну, никак нельзя было отказаться».

Командир эскадренного миноносца Д. К. Чулков

Командир группы БЧ-2 эскадренного миноносца «Ожесточенный» Д. К. Чулков. КСФ. 1957 г.

В 1959 году вместе подали рапорта для поступления в Военно-морскую академию им. Крылова. В последний момент Джемс отказался поступать. Пока мы стояли у достроечного причала Адмиралтейского завода, Джемс поступил в Кораблестроительный институт и за один год закончил четыре курса (два ему зачли за окончание военного вуза). Поэтому мотивировка у него была простая: «Высшее военное образование я уже имею, а высшее гражданское на всякий случай надо иметь. Вдруг на шарике установится всеобщий мир, и военные люди станут не нужны». Как всегда, что бы он ни говорил, обязательно добавит какую-нибудь «хохмачку».

Джемс никогда не лебезил перед начальством. Относился к «вышестоящим» уважительно, как и подобает офицеру. Чтил устав, где сказано, что приказы командира надо выполнять «беспрекословно, точно и в срок». Но ему не очень нравилось слово «беспрекословно». Офицеры должны быть «думающими подчиненными», говаривал он. И, если офицер сомневается в правильности отданного ему приказания, он обязан об этом сказать командиру. Не должен, а обязан, подчеркивал он. Ум у Джемса был стремительным, характер смелым. Прежде чем сказать «есть» и идти выполнять приказания «точно и в срок», он мгновенно анализировал сложившуюся ситуацию и, при необходимости, просил командира, отдавшего приказ, выслушать его доводы.

Приведу характерный пример. Начало весны 1959 года. Джемс — командир БЧ-2 ЭМ «Опасный». На корабль пришла шифровка: «Командиру БЧ-2 прибыть в штаб ВМБ для оформления документов на получение аппаратуры управления нового зенитного комплекса. Командир ВМБ. Старпом, временно исполняющий обязанности командира корабля, вызывает Чулкова и приказывает ехать немедленно.

— Семен Иваныч, разрешите одно замечание. В штаб ехать, безусловно, надо. Но оформлять документы и тем более получать новую аппаратуру нам сейчас не следует, — сказал Чулков. — На корабле не закончены работы даже по демонтажу старой техники.

— Это приказ, Чулков. Он не обсуждается, — повторил старпом.
— Поймите меня правильно, товарищ капитан-лейтенант, — перешел Джемс на официальный тон. — Аппаратура в настоящее время находится на специальном складе, где поддерживается необходимый режим хранения. Нам же придется ее хранить на причале под дождем. Монтажные работы начнутся не раньше, чем через три месяца. Это — раз. Во-вторых, аппаратура секретная, необходимо организовать караульный пост. А где люди? Вы же знаете, что корабль не на ходу и личный состав сокращен до минимума. В общем, мое мнение такое. Ехать в штаб надо не для оформления документов на получение аппаратуры, а для объяснения сложившейся ситуации. Думаю, нас поймут.
— Я повторяю вам еще раз, Чулков. Это — приказ. Поезжайте и оформляйте необходимые документы для получения аппаратуры.
— Мне известно, что командир корабля находится сейчас в Военно-морской академии на КШУ (командно-штабные учения). Я поеду к нему и доложу о принятом вами решении. Кстати, я имею право просить вас оформить ваше приказание в письменном виде и с занесением в журнал дежурного по кораблю», — буквально чеканил стальным голосом эти слова Джемс.
— Сейчас на борту командир я! — взвился старпом.
— Вы всего лишь помощник командира, хотя и старший, — заметил Чулков. — А вот я — командир, командир артиллерийской боевой части, который отвечает за главное оружие корабля. Вы постоянно должны об этом помнить, товарищ ПО, — сорвался Джемс, и, выходя из старпомовской каюты, с грохотом захлопнул за собой дверь.

—

Да, это был Джемс, смелый, остроумный и весьма резкий, когда видит перед собой человека-автомата, бездумного исполнителя приказов.

Конечно же, командир корабля поддержал мнение своего артиллерийского начальника, отменив приказание старпома. А командование ВМБ поддержало разумные доводы командира БЧ-2 и перенесло сроки на получение аппаратуры до начала монтажных работ. Наказан Джемс не был. Только пожурили за резкость.

Другой эпизод. Джемс Чулков — командир 2-й дивизии противолодочных кораблей на Северном флоте. Общефлотские учения. Отряду БПК из дивизии Д. Чулкова поставлена задача: найти и «уничтожить» подводные лодки «противника», прорвавшие противолодочный рубеж в Баренцевом море. При выходе из Кольского залива отряд встретил рыбаков, возвращающихся с уловом в Мурманск. Один из рыболовных сейнеров просемафорил, что видел две подводные лодки, погружавшиеся в таком-то районе, и дал координаты — широту и долготу.

Оценив обстановку, командир дивизии Чулков, бывший на борту одного из БПК, дал полный ход и вышел в этот район. Зная координаты и время погружения подводных лодок, «найти и уничтожить» их не составляло большого труда. Учение, которое для отряда БПК по плану должно было занимать трое суток, было завершено к концу первого дня. Комдив попросил «добро» на возвращение в базу.

На разборе учений командующий Северным флотом обратил внимание на действия комдива Чулкова, даже похвалил за находчивость, то есть, как он выразился, «за использование случайных агентурных данных». Но и довольно убедительно отругал его за срыв плановых действий. «На войне это похвально, — сказал комфлота, — а в мирное время, на учениях, главная задача — не быстрый результат, а отработка слаженных действий личного состава кораблей, приобретение навыков работы с аппаратурой, механизмами и оружием в условиях, приближенных к боевым, накапливание опыта взаимодействий соединений. Вот об этом главным образом должны думать командиры в мирное время». Кое-кто на этот эпизод смотрит недоверчиво, говорит, что это всего лишь флотская байка. А я верю. Это в духе Джемса. Какое бы решение он ни принимал — это, как правило, всегда поступок. На подобное мог пойти только сильный, уверенный в себе человек.

Что еще хочется рассказать о Джемсе Константиновиче? Он очень ценил чувство юмора. Даже утверждал, что «юмор — это необходимый элемент боевой и политической подготовки личного состава ВМФ». В своей почти «компьютерной» памяти он держал массу афоризмов, поговорок, крылатых фраз, анекдотов, морских баек и часто применял их в разговорной речи, иногда просто к слову, а подчас и в воспитательно-назидательных целях. Некоторые из них помнятся до сих пор:

«К чему прислушиваются, то и слышат».
«Если ничего не умеешь делать, сделай хотя бы выводы».
«Если честный человек берет на чай, то он чай и покупает».
«Если вам есть что терять, значит у вас не все потеряно».
«Мало любить жизнь, надо еще с ней хорошо обращаться».

А что касается так называемой «морской травли», то здесь он был непревзойденным мастером. «Травить» он мог на любую тему, причем в той свойственной умелым рассказчикам манере, при которой трудно отличить серьезное от шутки, быль от небыли. Помнится, пришли на корабль поздравить моряков с Днем ВМФ школьники, ученики 3-го класса. Один любопытный пацан заглянул под брезент, которым были прикрыты мины, и спросил тогда еще молодого старшего лейтенанта Д. Чулкова: «А что это за шарики?». «Это, деточка, специальные кастрюльки, в которых мы охлаждаем компот. Очень удобно. Привязываем за веревочку, опускаем в море, кастрюлька крутится, вынимаем — компот холодный. Можно подавать к обеду». «Здорово», — в один голос воскликнули и воспитательница, и изумленный мальчуган. Оказавшийся рядом в этот момент командир корабля тихо заметил: «Я, Джемс Константинович, тебя в эту кастрюльку при очередном выходе в море размещу, дабы мозги твои охладить от бурной фантазии. Зачем голову морочишь людям?».

Веселый и находчивый, серьезный и вдумчивый, добрый и отзывчивый, смелый и мужественный — это все он, мой друг, однокашник, адмирал.

В 1971 году со мной случилась беда, я в одночасье стал инвалидом первой группы. Но каждый раз, когда Джемс бывал в Ленинграде, он находил время и навещал меня, подробно рассказывал о службе, о новых кораблях, о новых веяниях на флоте.

И вдруг — трагедия! Роковой февраль 1981 года! Авиакатастрофа! Ровно за три недели до его пятидесятилетия!

Однокашники, сослуживцы, родственники и друзья отмечают 80-летие со дня рождения Д. К. Чулкова.
ВВМУПП им. Ленинского комсомола. 28 февраля 2011 г.

Он погиб на взлете. Это справедливо не только в буквальном, но и в переносном смысле. Джемс далеко не успел реализовать богатые возможности, заложенные в нем природой и приобретенные в результате каторжного труда, коим является на деле служба корабельного офицера. Он мог еще очень много дать Флоту и Отечеству. Правительство и командование ВМФ страны готовило его к должности командующего флотом. Однако судьба остановила его продвижение на должности командира эскадры надводных кораблей. Море не отпустило его на берег.

Капитан II ранга
А. А. Спиридонов

Чулков Д. К. стр. 4. На следующую страницу