Главы из книги «От Камчатки до Африки»

К 80-летию Эмиля Николаевича во Владивостоке была переиздана глава «Улица имени» в книге М.П. Храмцова капитана 1 ранга «От Камчатки до Африки».

Спиридонов Эмиль Николаевич (1925-1981 гг.), адмирал. Член КПСС с 1953 года. В ВМФ с 1942 г. Окончил Высшее Военно-морское училище в 1947 г. В 1955-1970 гг. - командир подводной лодки, начальник штаба соединения, командир соединения Северного флота. В 1970-1974 гг. - командир соединения, командир объединения ВМФ. В 1974-1979 гг. - первый заместитель командующего ТОФ. В 1979-1981 гг. - командующий ТОФ. Погиб в авиационной катастрофе. Военно-морской словарь, 1990 г.

За время моей службы на Тихоокеанском флоте это был седьмой его командующий. Мои товарищи, друзья и сослуживцы ставят его на один уровень с адмиралом В. Фокиным. Эмиль Николаевич был строгим адмиралом. Многие его побаивались. Несколько раз мне доводилось с ним встречаться. Прибыл он на ТОФ, по второму заходу с Северного флота, после одного из совещаний, которое проводил главнокомандующий ВМФ СССР С. Горшков. Они встретились в вестибюле, и главком предложил Э. Спиридонову должность командира эскадры подводных лодок на ТОФе. Это было так неожиданно для него, что, как говорили очевидцы, он аж в лице изменился, услышав это предложение. У него были другие планы, и он не хотел уходить с Северного флота. Посоветовался с другом, тот говорит:

- Иди! Другого выхода нет! Если откажешься - испортишь себе всю службу.

В назначенное время Эмиль Николаевич прибыл к главкому и доложил ему о своем согласии.

- Я от вас другого ответа и не ожидал! - с удовлетворением сказал С. Горшков.

С должности командира эскадры подводных лодок Э. Спиридонова назначили первым заместителем командующего КТОФ! Это известие он получил в море и, возвращаясь на подводной лодке в базу, уже вел себя как первый заместитель командующего, а не как командир соединения: «добро» на вход не запросил, а трактовал оперативной службе свою волю.

Борьбой за живучесть корабля руководил адмирал.

Первый раз мы с ним встретились в районе главной базы флота. У нас на соединении было старое судно, подлежащее списанию из состава флота. Это был бывший эскадренный миноносец «Вспыльчивый», на котором, будучи в Советской Гавани, побывал Н. С. Хрущев. Судно отслужило свой срок, находилось в плачевном состоянии, команда на нем уже не жила, но судно не списывалось, хотя документы на списание были уже давно поданы. Когда об этом доложили командующему Приморской флотилии, то он сказал:

Это судно простоит еще десять лет!

А буквально на следующее утро «Вспыльчивый» стал тонуть прямо у пирса.

Я был тогда командиром эскадренного миноносца, временно исполнял обязанности начальника штаба бригады. По плану в тот день был прием курсовых задач на кораблях. Вдруг слышу - сигнал аварийной тревоги. Оказалось, что в корпус «ЦЛ-77» (так тогда назывался бывший эсминец «Вспыльчивый») начала поступать вода. Доложили оперативному дежурному ТОФ, а тот, в свою очередь, доложил вице-адмиралу Э. Спиридонову, который в это время проводил у себя в кабинете совещание по подготовке к празднованию Дня ВМФ. Там же находился командир нашей бригады капитан 1 ранга П. Довбня. И произошел почти курьез: Спиридонов убыл по тревоге к нам на бригаду бороться за живучесть корабля, а командир бригады убыл на водную станцию тренировать шлюпочные команды.

Когда доложили, что к нам на катере вышел первый заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Спиридонов, я пошел его встречать, хотя штатные начальник политотдела и заместитель командира бригады по электромеханической части избежали этой встречи. Вот ошвартовался белый катер командующего флотом, с него легко сошел высокий, стройный, подтянутый вице-адмирал. Я его видел первый раз. У нас - тревога, а по тревоге командовать «Смирно» не положено, что же делать? Он ведь не знает, что у нас тревога, да и кашу маслом не испортишь... Скомандую. А, впрочем, нет, не буду командовать, только представлюсь ему. Буду действовать по уставу.

- Товарищ вице-адмирал! На бригаде объявлена аварийная тревога! Идет борьба за живучесть «ЦЛ-77»! Временно исполняющий обязанности начальника штаба бригады, - представился я ему.

- А где комбриг?

- Убыл к вам на совещание.

- Ведите! - сказал Спиридонов, глянув на меня как-то исподлобья. Мы пошли на территорию бригады, где стояли корабли. По дороге я кратко обрисовал ему обстановку. Мне довелось с ним быть все это время и выполнять его указания. Рядом стоял мой корабль - эскадренный миноносец «Вкрадчивый», и командир БЧ-5 капитан-лейтенант А. Пивак очень мне тогда помог. На «ЦЛ-77» работали электропогружные насосы с других кораблей: струи воды били в разные стороны, вода откачивалась, - это одобрил Спиридонов, - но она и поступала в трещину в корпусе судна.

- Установить кренометр! - приказал вице-адмирал. Капитан-лейтенант А. Пивак тут же снял кренометр со своего корабля и установил его на «ЦЛ-77». Такая расторопность понравилась Спиридонову.

- Развернуть пост по борьбе за живучесть судна! - продолжал командовать адмирал.

Быстро развернули пост из офицеров штаба и рядом стоящих кораблей.

- Вывести сторожевой корабль «Ласка» на рейд и поставить на якорь! - команды были четкие, понятные, адмирал не боялся ответственности.

СКР «Ласка» был ближайшим кораблем к «ЦЛ-77» и, в случае его затопления, был бы однозначно поврежден. Командира этого корабля капитана 3 ранга А. Куликова не было: он находился в море на другом корабле. Я взял командование СКР «Ласка» на себя, адмирал не возражал. Мы снялись с якоря и вывели «Ласку» вглубь бухты Новик.

Все команды и приказания Спиридонов передавал через меня.

- Вооружить эжекторы!

- Как крен?

- Увеличивается!

И хотя электропогружные насосы, эжекторы, мотопомпы и насосы подошедшего спасателя непрерывно откачивали воду, «ЦЛ-77» продолжала медленно крениться на правый борт. На пирсе стояла большая группа офицеров и адмиралов со штаба флота и его управлений: переживали, давали советы. Здесь же был начальник штаба флота вице-адмирал В. Сидоров (впоследствии, будучи уже командующим Балтийским флотом, он сменил погибшего Спиридонова), который принимал активное участие в борьбе за живучесть этого исторического судна.

- Отбуксировать «ЦЛ-77» в бухту Труда! - приказал Эмиль Николаевич.

Это было правильное решение: все море не перекачаешь. К вечеру прибыл командир бригады капитан 1 ранга П. Довбня и оказался перед фактом: «ЦЛ-77» сняли с якорей и буксиры переправили его в бухту Труда, что на острове Русском.

Так, без серьезных последствий, прошла эта операция, в ходе которой я познакомился с Э. Спиридоновым. Надо сказать, что этот случай он не забыл. И потом, когда меня утверждали на Военном совете ТОФ командиром бригады противолодочных кораблей, решающее слово принадлежало ему.

На Военном совете КТОФ

Тогда я прибыл во Владивосток на эскадренном миноносце «Бесследный», привел его сюда на постоянное место базирования с Камчатки. Передача корабля затянулась, и я получил приказание командира бригады капитана 1 ранга М. Хронопуло принять участие в сборах, которые проводило ракетно-артиллерийское управление флота. На сборах должен присутствовать командир соединения, но «оголять» бригаду тоже нельзя. Сюда же, во Владивосток, прибыла группа наших офицеров. На следующий день, утром, меня и старшего помощника командира СКР «Сторожевой» капитан-лейтенанта И. Кешкова вызвали в управление кадров, где начальник управления контр-адмирал Шебанин поздравил нас обоих с присвоением очередных воинских званий: мне - капитана 1 ранга, а Кешкову - капитана 3 ранга. Здесь же, в управлении кадров КТОФ, нам прикололи звездочки на погоны и начальник управления повел нас в штаб флота, где проходил Военный совет. Я должен был представлять И. Кешкова на вышестоящую должность. Стоим в коридоре, разговариваем со знакомыми офицерами, чувствуем себя спокойно, ни к чему не готовимся. Вдруг открывается дверь и объявляют:

- Капитан 1 ранга Храмцов!

Непривычно для меня прозвучало мое новое звание, но... это вызывают меня.

Я зашел в зал заседаний Военного совета флота, представился и вдруг слышу:

- Товарищ Хронопуло! Что у вас творится в бригаде с неуставными взаимоотношениями? - это член Военного совета вице-адмирал В. Сабанеев перепутал меня с комбригом: фамилии немного схожи, оба высокие, черные, лысеющие, имена одинаковые.

- Никак нет!

- Что никак нет! Сколько вы человек осудили в этом году?

- Ни одного!

- Что-о?! Вы кого привели? строго обращается Сабанеев к начальнику управления кадров. - Да он ничего не знает!

- Владимир Дмитриевич! - вступил в разговор Спиридонов. - Это было в прошлом году, тогда его еще не было! А в этом году у них, - он посмотрел в справочный материал и сказал: - ни одного!

- Ну, ладно, я во время перерыва проверю, - с угрозой сказал Сабанеев. - А пожар на плавмастерской? - продолжал он.

- Не было пожара! - зло ответил я.

- Как не было?!

- Это не у них, - со своей характерной улыбкой сказал Спиридонов.

- Все равно на Камчатке, - замялся Сабанеев.

Это его высказывание смягчило обстановку. А когда меня спросили про «тело» БУГАС (буксируемая гидроакустическая станция) с СКР «Разумный», которое находилась в ремонте, и я ответил, что «тело» сейчас выхаживается специалистами (есть такое понятие, когда «тело» БУГ АС «учат» плавать), то начальник штаба флота Я. Куделькин сказал:

- Правильно, за телом нужно ухаживать, - чем окончательно разрядил возникшее было напряжение.

Он же утром следующего дня вызвал меня к себе:

- Будете комбригом! - сказал он. - Разрешаю вам убыть на Камчатку. Ошвартуйте корабль к пирсу нового соединения и убывайте! - Что я и сделал.

Заслушивание

Следующая встреча с Э. Спиридоновым произошла у нас на бригаде. Проходило заслушивание решений. Командованием флотилии была уже давно выработана схема докладов: прогноз погоды, разведобстановка, заслушивание решений командиров КПУГ (корабельная поисково-ударная группа) и КСП (командир сил поиска), на которого потом и сыпались все вопросы.

Но вице-адмирал Э. Спиридонов, прибыв на инструктаж и возглавив его, все поставил по-другому: первым для доклада он вызвал командующего флотилией. А когда начальник штаба флотилии контр-адмирал Д. Комаров попытался что-то подсказать командующему, Эмиль Николаевич сказал:

- Что, товарищ Комаров, вы желаете? - и вызвал его к схемам решений. Конечно, начальник штаба флотилии был подготовлен, но длительное время, которое он провел на вторых ролях, сделало свое дело. Он аж взмок, на него было жалко смотреть. Начальник штаба бригады сидел рядом со мной и едва сдерживал смех. Доклада у начальника штаба флотилии не получилось.

- Товарищ Комаров! - сказал Спиридонов. - Вот снимут меня, я пойду в учителя, а ты-то куда пойдешь? - и посадил его на место.

Потом заслушал командиров подводных лодок. У тех были короткие доклады решений. Как шутили офицеры, на схеме решения всего две точки: точка погружения и точка всплытия. «Поплыли» они по мерам безопасности при всплытии подводных лодок. На это Эмиль Николаевич обращал особое внимание: здесь было столкновение двух подводных лодок при глубоководном погружении.

Я всегда тщательно готовился к заслушиванию решений и всегда мне трудно было докладывать. Но это решение, на фоне других, я доложил легко и свободно. Ответил на все вопросы Эмиля Николаевича по мерам безопасности. Тут встал член военного совета начальник политотдела флотилии контр-адмирал В. Лукьянов и как на митинге заявил: - Эмиль Николаевич! Спасибо вам за подготовку командира сил поиска! От Военного совета - большое вам спасибо!

В заключение Э. Спиридонов сказал:

- При обнаружении ИПЛ (иностранной подводной лодки) - учение продолжать! В нашем районе всегда находится одна-две ИПЛ. Если при их обнаружении мы каждый раз будем всплывать, мы никогда учение не проведем!

Он как в воду смотрел.

В море

И вот мы в море: выполняем свои решения на практике. Перед нашей бригадой стояла задача: обнаружение, слежение и уничтожение подводной лодки «противника». Мы постоянно вызываем противолодочный самолет. И вот он появился в районе, на нем прибыл сам командир эскадрильи подполковник Налетов. Я его сразу узнал по голосу, появилась уверенность: задачу с ним решим!

Согласно принятому решению, самолет произвел постановку двух линий радиогидроакустических буев и приступил к наблюдению за ними. Если сейчас подводная лодка «противника» пересечет линию буев, то ближайшие буи сработают и мы будем знать ее местонахождение.

- Наблюдаю работу буя №...! - доложили с самолета.

- Поставить кольцевой барьер! - принял я решение.

Самолет четко выполнил это приказание: работающий буй оказался в центре кольца. Через некоторое время заработал буй кольцевого барьера. Но что это? Когда мы нанесли все данные на планшет, то курс ПЛ «противника» был направлен в противоположную сторону от наших сил, в океан. Это не наша ПЛ, а иностранная, так как наша должна прорывать рубеж. Нужно прекращать учение и поднимать на поверхность все наши лодки и следить за иностранной. Хорошо, что Спиридонов предвидел такую ситуацию и взял ответственность на себя. Самолет продолжает следить за ИПЛ. Через некоторое время мы обнаружили вторую подводную лодку: она прошла обе линии буев и шла в наш район.

- Следить одновременно за двумя ПЛ не могу, - доложил летчик.

- Следить за второй лодкой, я ее классифицирую как подводную лодку «противника», - принимаю решение.

- Понял! Исполняю! Но я вынужден записать, что прекратил слежение за ИПЛ по вашему приказанию.

Ответственность лежала на мне. Но иначе я задачу не решу: боекомплект буев ограничен. Сбросил буй - считай, что сбросил телевизор (по цене). Я не сомневался и в том, что Спиридонов от своих слов не откажется! Скоро лодка «противника» зашла в зону досягаемости наших кораблей. Корабли «схватили» ПЛ, данные кораблей и самолета совпали и мы приступили к длительному слежению за ПЛ.

Следим за ПЛ - хоть бы не упустить! Лодка хитрит, ставит помехи, маневрирует, меняет скорость, по команде мы должны ее «уничтожить», а практически все корабли должны выполнить торпедные стрельбы и стрельбы из РБУ (реактивные бомбовые установки). И вдруг доклад:

- Наблюдаю подводную лодку в надводном положении!

Что-то случилось с подводной лодкой! Не может же подводная лодка всплыть ни с того, ни с сего. Курс у нее не аварийный! Об этом курсе знает каждый командир. Командир самолета доложил еще о нескольких таких нарушениях.

На заключительном этапе обе стороны выполнили боевые упражнения, после чего поступила команда: силам следовать в базу.

Разбора не будет!

На возвращении получили приказание: приготовиться к разбору. На разборе будет присутствовать первый заместитель командующего КТОФ вице-адмирал Э. Спиридонов. Всегда трудно докладывать решение за командира сил поиска. Я всегда много готовился к разбору и не верю тем, кому это легко давалось, и имею на это право: ОС РПЛС (оперативное соединение разнородных противолодочных сил), которым я командовал, четыре года подряд завоевывало приз главнокомандующего ВМФ. И вот сейчас, возвращаясь с моря, я собрал офицеров штаба и начал готовиться. Чертежники тут же в море начали оформлять все в чистовом варианте.

На разбор мы прибыли заранее, развесили свои демонстрационные схемы для доклада. Я достал пояснительную записку, справочный материал, углубился в них, готовлюсь к докладу. Вдруг раздалась команда:

- Товарищи офицеры! - это прибыл Спиридонов.

Он был в хорошем настроении, поздоровался с нами, стал обходить и внимательно рассматривать вывешенные схемы, со знанием дела, комментируя некоторые из них. Когда он подошел к схемам авиаторов, то удивленно спросил:

- А это что такое?

- Это наши схемы! - доложил командир эскадрильи.

- Вижу, но почему подводные лодки в надводном положении?

- Не знаю.

- Да я не вас спрашиваю, я спрашиваю подводников, - он подошел к трибуне и продолжал, характерно, в такт словам, постукивая рукой по ней: - Какое самое важное качество подводной лодки? Скрытность! Подводная лодка - это потаенное судно! В надводном положении подводная лодка - беспомощна! Ради сиюминутного успеха командиры подводных лодок пренебрегли скрытностью. Что же мы имеем в результате? Вы смотрите, что получилось: самолеты сфотографировали все подводные лодки, которые находились в позиционном или крейсерском положении, - он снова подошел к схемам авиаторов и, показывая указкой, начал считать: - Одна, две... что же это такое, товарищи подводники?! — И, обращаясь к командующему объединением атомных подводных лодок, продолжил: - Разбора не будет! Ставлю вам оценку «неудовлетворительно».

Нас отпустили, а вице-адмирал оставил командование обоих объединений. Он не мог просто так уехать, он чувствовал свою причастность к этому: не так давно он командовал этим соединением подводных лодок.

Последняя встреча

Моя последняя встреча произошла с Эмилем Николаевичем Спиридоновым после возвращения с боевой службы, где я находился около года. За это время он получил очередное воинское звание «адмирал» и был назначен командующим КТОФ. Он проводил разбор результатов работы группы офицеров штаба флота на Камчатской флотилии. Когда зашел разговор об аварии подводной лодки, которая всплыла в районе о. Окинава, Спиридонов неожиданно поднял меня:

- А вы знаете об этом случае?

- Так точно!

- А как вы получили эту информацию?

- Об этом сообщило радио ЮАР и были снимки и комментарии в зарубежных газетах.

- Вот, слышите? На весь мир прославились...

Потом в беседе с Э. Спиридоновым мы с командиром бригады подводных лодок капитаном 1 ранга Г. Калайдой доложили, что с мая месяца и весь летний период со стороны Африки дует постоянный сильный ветер, который ломает корабли и подводные лодки. А стоит спуститься на один градус, на экватор - там штиль!

- А куда смотрят наши операторы? Ну, это мы пересмотрим! - ответил Спиридонов.

Но не успел. Корабли продолжают до сих пор ходить тем же маршрутом.

В начале февраля 1981 года, в воскресенье, меня вызвали в штаб флотилии. Когда я позвонил оперативному дежурному, чтобы узнать причину вызова, то услышал:

- Михаил Петрович! Нетелефонный разговор! Катастрофа века!

Так я узнал о гибели командующего КТОФ адмирала Э. Спиридонова и большой группы офицеров и адмиралов.

Прошло много лет. Мое отношение к адмиралу Э. Спиридонову выдержало испытание временем.

Капитан 1 ранга в отставке
М. П. Храмцов

Адмирал Спиридонов Э. Н. стр. 17. На следующую страницу